Соперники Lotus искали свои средства добавить машине скорости за счет аэродинамики. Конструктор Brabham Гордон Марри из-за оппозитных 12-цилиндровых моторов Alfa Romeo не мог реализовать «трубки Вентури». Он смонтировал в задней части шасси BT46 большой вентилятор, который вытягивал воздух из-под днища, также ограниченного эластичными «юбками», создавая там разрежение.

Решение Марри стало развитием идеи, впервые реализованной на американском спорткаре Chaparral 2J – у него в задней части коробчатого кузова были смонтированы два больших вентилятора. Уже тогда в Ф1 были запрещены подвижные аэродинамические устройства, но конструктор Brabham расположил радиаторы так, что воздух, идущий из-под днища к вентилятору, охлаждал их, потому формально «пылесос» не нарушал регламента. Машина выиграла первую же свою гонку в Швеции, и хотя FIA позволила использовать ее до конца сезона, босс команды Берни Экклстоун предпочел отказаться от спорной новинки по политическим мотивам.

Смелый подход продемонстрировала молодая команда Arrows. Ее модель А2 по сути была одним большим аэродинамическим профилем – ради этого мотор Ford Cosworth DFV даже установили, наклонив вперед. Машина обеспечивала значительный уровень прижимной силы, но недостаточная жесткость шасси на кручение приводила к столь серьезной аэродинамической нестабильности, что пилоты попросили пересадить их на старые машины А1.

Lotus 88 входит (вместе с шестиколесной машиной Williams и еще несколькими раритетами) в число удивительных конструкций, которые могли бы совершить революцию в Формуле 1, но так ни разу и не вышли на старт Гран При. Концепция Чепмена на этот раз состояла в использовании двойного корпуса: внутренний, включающий кокпит, должен был жестко стоять на трассе, а связанное с ним посредством пружинной системы внешний отвечал за прижимную силу. Такое решение позволяло компенсировать потери от запрета «юбок». Показатели в аэродинамической трубе были фантастическими, но FIA не допустила машину на старт, как ни бился Чепмен за легальность своего детища.